Блаватская и абстрактная мысль
В этой статье делается попытка раскрыть не так часто затрагиваемую черту Елены Петровны Блаватской (Е.П.Б.), которая за свой вклад в мир мысли будет считаться источником вдохновения для людей искусства 20-го века, некоторые из них, в свою очередь, станут предвестниками Нового искусства.
Е.П.Б., сама талантливая пианистка [2], получавшая уроки у Игнаца Мошелеса, известного пианиста-композитора XIX века [3], была не самого высокого мнения о режиссуре, которую принимало искусство, поскольку ее резкая статья «Цивилизация, смерть искусства и красоты» с горечью демонстрирует это. В почти безжалостном обращении она утверждает, что эгоизм и материализм современной цивилизации привели к уничтожению искусства и признанию истинного прекрасного. Она осуждает «нехватку замечательных картин» в художественных галереях и недостаток воображения у художников, чьи «представления о женской красоте … [основаны] на осиноподобных, затянутых в талии корсетах, оголенных грудях и чахоточных красавицах общества ».
Цивилизация «позвонила в предсмертный звон старого искусства», и последнее десятилетие 19-го века созывало мир «на похороны всего великого … и оригинального в старых цивилизациях». Даже ее современник, известный композитор Рихард Вагнер не был избавлен от ее критики «новых путей»: его обращение с «самыми священными истинами» (а именно, то, как он использует старые мифы в «Парсифале»), было для нее «сплошным унижением, кощунством и богохульством». Однако она дала лишь скудные и разрозненные намеки на то, что должно было произойти в следующем, самом кровавом столетии, которое знаменитый историк Эрик Хобсбаум справедливо назвал «Эпохой катастрофы»; но степень, в которой ее наследие способствовало вдохновению поэтов, мыслителей и художников в течение следующего столетия, невозможно переоценить. Это наследиеона никогда не считала своим, но «его пославшим ей».
Говорят, что в области поэзии «Тайная доктрина» оказала влияние на самые острые и молодые умы века. Некоторые, как Уильям Батлер Йейтс, даже принадлежали к эзотерической секции Теософского общества. Джордж У. Рассел был заядлым читателем «Разоблаченной Изиды» и «Тайной доктрины», как и Джеймс Джойс, чей «Улисс» почерпнул много материала из работ Е.П.Б.
Д. Х. Лоуренс задумал «Пернатого Змея», руководствуясь идеей Центрального Солнца как души всех вещей; и, по словам Тома Гиббона, работа Т.С. Элиота раскрывает «оккультное соответствие между структурой человеческого тела и структурой вселенной» Гиббонс допускает, что и «Пустошь», и «Улисс» основаны на оккультной доктрине соответствий. Имя Е.П. Блаватской появляется в стихотворении 1920 года «Сваренное яйцо», в котором Элиот признается в своем желании получить от мадам Блаватской наставления «в семи священных состояниях экстаза».
Кроме того, в мире искусства, в основном в живописи и музыке, влияние Тайной Доктрины можно увидеть более отчетливо. Николай Рерих вряд ли нуждается в представлении, так как он широко известен своей деятельностью в качестве миротворца, археолога и, особенно, художника. И он, и его жена Елена занимались переводом «Тайной доктрины» на русский язык. Елена также известна как автор книг Агни Йога. Николай - действительно «посланник красоты», как его называли, написал около 7000 вдохновенных полотен, а также был плодовитым писателем. Многие выдающиеся писатели называли его «величайшим художником своего времени». Помимо совершенства художественного мастерства его творения несли человечеству духовные послания, окутанные всей неотразимостью новой красоты. Говорили, что духовный аспект его творчества незабываемо запечатлелся в сознании передовых людей и мыслителей своего времени.
Как и многие другие художники, которые - при разных режимах - не могли больше терпеть ограничения своих усилий и движимые теософской верой, что в мире есть нечто большее, чем то, что можно увидеть глазами, он взял на себя обязательство избавиться от несущественного и создать уникальный язык цвета, в котором простота была ключевым моментом. Он все меньше уделял внимания людям, а больше - силам природы и самой природе. Он отдавал предпочтение не человеку, а его месту во вселенной.
За настоящим искусством всегда стоит мысль. В некотором смысле Е.П.Б. предвидела, что разрыв между «вдумчивым искусством» и тем, что является продуктом возрастающего материализма эпохи, достигнет своего пика в следующем столетии. Но кроме нашего личного мнения об искусстве двадцатого века (оккультные ученики слишком склонны придерживаться «точки зрения золотого века», которая предполагает, что все хорошее и красивое неизбежно принадлежит далекому прошлому), нельзя отрицать, что в этом столетии был сделан большой скачок к абстракции.
Может показаться очевидным, что по мере развития эволюции сознание должно все больше сдвигаться к осознанию того, что не является формой, и особенно в области абстрактного, то есть к тому, что «абстрагировано от формы» и сосредоточено на себе. И мало кто знает, что именно «Тайная доктрина» позволила Василию Кандинскому совершить революционный прыжок в абстракцию. Хилтон Крамер в своей статье, посвященной столетию со дня рождения этого художника в 1866 году, указал, что Кандинскому «нужна теоретическая основа для вывода картины за пределы области репрезентации».
Сам Кандинский в своей работе «О духовном в искусстве» признает, что был вдохновлен русским оккультистом. Кроме того, в сноске Кандинский называет «Ключ к теософии» Е.П.Б., хотя доктор Лакшми Сихаре в своей книге «Восточные влияния Василия Кандинского и Пита Мондриана» признает, что на самом деле знаменитый художник уделял особое внимание «Тайной доктрине», в частности утверждению: «Речь идет о доктрине иллюзорной природы материи и бесконечной делимости атома, на которой построена вся наука оккультизма».
Это, по словам Сихаре, было решающим фактором, который привел к устранению материальных объектов в картинах художников-абстракционистов 20 века. Это было подтверждено собственными словами Кандинского, записанными им в своей автобиографии:
«Разрушение атома для моей души было равносильно разрушению мира: внезапно рухнули самые тяжелые стены. Я бы не удивился, если бы камень стал невидимым перед моими глазами. Наука … была всего лишь иллюзией, ошибкой…» [15].
Кандинский был не единственным художником, глубоко заинтересовавшимся Блаватской. Поиск более универсальных ценностей и, в особенности, многозначности, лежащей в основе смысла, привел самого уважаемого основателя абстрактного искусства Пита Мондриана в ряды Теософского общества в 1909 году. Мартин Джеймс (Art News) особенно указывает на восточные и неоплатонические идеи, лежащие в основе работ этих художников. «Идеи, относящиеся к дискуссии Мондриана, были распространены в многочисленных текстах и лекциях мадам Блаватской», - заявляет профессор Роберт Уэлш в своей статье «Мондриан и теософия», представленной как вступление в выставку столетия Пита Мондриана, опубликованную музеем Гуггенхайма в Нью-Йорке в 1972 году. Согласно Уэлшу, в своем триптихе «Эволюция» (см. следующую страницу) Мондриан «конкретно ссылается на теософскую доктрину эволюции как на определяющий фактор в истории искусства» Он комментирует:
«Эволюция - это не что иное, как основной постулат космологической системы, предсказанный мадам Блаватской. Эта космология аналогична индуистской и другим мифам, которые подчеркивают вечный космический цикл творения, смерти и возрождения».
О влиянии Блаватской в современном искусстве особенно свидетельствует каталог, сопровождавший выставку в Лос-Анджелесе «Духовное в искусстве и абстрактная живопись 1890–1985 гг.», в конце которого находится большая картина с изображением Е.П.Б. с двухстраничной статьей по теософии. В нем категорически заявлено, что ее работа широко продвигала оккультное учение в современности, популяризировала идеи о реинкарнации и карме и поощряла сравнительное изучение религии, также как мысль о том, что основные учения великих религий - суть одно.
Библиография
1. Наше собственное искусство: духовноcть в современном искусстве, Роджер Липси (цитируется Сильвией Крэнстон, «Необычайная жизнь и влияние Е. П. Блаватской», стр. 484).
2. Колдуэлл, Дэниел, Эзотерический мир мадам Блаватской: взгляд на жизнь современного сфинкса, с. 1.
3. Предполагается, что Е.П.Б. могла думать о заработке на жизнь профессиональной пианисткой. Олкотт, Листы Старого Дневника I:458. См. также: Крэнстон, p. 43.
4. Люцифер, т. VIII, №. 45, 1891, стр. 177-186. Собрание сочинений, т. 13, стр. 177.
5. «От Кешуба до маэстро: Вагнер через лагерь Армии спасения», Tеософ, т. IV, №. 5, 1883. Собрание сочинений, т. IV, стр. 333.
6. Хобсбаум, Эрик, Эпоха крайностей, часть I: «Эпоха катастрофы».
7. Цитата из Иоанна, 7:16 («Моё учение - не моё, а его, пославшего меня») введение в том «Антропогенез» Тайной Доктрины.
8. Ирландский литературный ренессанс, Эрнест Бойд.
9. Сильвия Крэнстон, с. 465.
10. Гиббон, Том, Комнаты в отеле Дарвин, с. 134–35.
11. У порога Нового Мира, Елена Рерих, с. 198.
12. Драйер, Рут, Н. и Е. Рерих, Духовное путешествие двух великих художников и миротворцев, с. 30.
13. Там же. с. 31.
14. Сильвия Крэнстон, с. 485.
15. Сихаре, стр. 25. Цитируется Крэнстон.
16. Фрэнк Элгар, Мондриан, стр. 88. Цитируется Крэнстон.
17. Сильвия Крэнстон, с. 487.
18. Там же. с.487.
19. Там же. с. 494.
(Теософ, август 2020)
Эдуардо Дж. Грамалия, член Теософского Общества в Аргентине, является международным лектором, профессиональным пианистом и имеет степень по классической филологии, владеет древнегреческим, санскритом и латынью. Он опубликовал книги и переводы по древней астрологии и является исследователем школ мифов, религии и мистерий.
Перевод О. Байталюк
